Горячий май 86-го

Кавалер ордена Мужества полковник внутренней службы в отставке Константин Соколов — один из первых участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Накануне годовщины трагедии Константин Павлович поделился воспоминаниями о тех днях. —Ранним утром 2 мая 1986 года я был срочно вызван на совещание начальников главков и управлений к министру внутренних дел СССР Власову Александру Владимировичу. Там объявили о создании штаба МВД по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В числе задействованных подразделений значилось и хозяйственное управление ГУВД Москвы, начальником которого был я.Получив задание, мы сразу же выехали на подмосковный аэродром Чкаловский и вылетели в Киев. Там пересели на вертолёт и отправились в Чернобыль. Подлетая к АЭС, чтобы рассмотреть масштабы аварии, пилот опустил вертолёт на высоту 100 метров и сделал круг вокруг станции. Мы были поражены увиденными громадными разрушениями реактора. Никто из нас не знал масштабов аварии и уровня радиации.В Чернобыле был создан штаб правительства СССР, участником которого было МВД СССР. На хозяйственное управление было возложено решение вопросов материально-технического обеспечения. Хочу обратить внимание, что в течение 10 дней практически никаких средств защиты не имелось. В первый день нам выдали респираторы, которыми обычно пользуются при малярных работах. Но они были бессильны против радиации и «химии». Кроме этого, носить их было невозможно, так как они раздражали лицо.В течение первых дней много приходилось быть в различных точках тридцатикилометровой зоны отчуждения, определяя дислокацию личного состава, передвижение, решая вопросы питания, быта и многие другие. Работали круглосуточно, отдыхать приходилось не раздеваясь, условий для этого вначале не было. Наша одежда при проверке дозиметрами «звенела». И в таких условиях приходилось работать.На вертолёте мы также летали в белорусский город Хойники для проведения совещания.Город Припять выглядел как декорация в театре. Кое-где в окнах висело бельё, у некоторых подъездов стояли велосипеды, автомобили, на детских площадках валялись игрушки. Не верилось, что город мёртв.На территориях, где мы были, население полностью отсутствовало, лишь бегали обезумевшие животные. Работать приходилось, как говорится, с белого листа. Много было неизвестности, ведь впервые в нашей стране произошла такая грозная масштабная трагедия.Учитывая высокую степень радиации в тридцатикилометровой зоне, для первых прибывших ликвидаторов был установлен срок работы в 10 дней. Однако много ещё надо было решить важных вопросов, и нам продлили срок пребывания. Всё, что было нам поручено, мы выполнили.К 17 мая 1986 года состояние отдельных членов штаба было критическое. Озноб, температура и другие симптомы заболевания. Нас отправили самолётом в Москву, в центральный госпиталь МВД.Некоторые в течение нескольких суток не приходили в сознание. Врачи госпиталя не отходили от нас, сделав всё, чтобы поставить нас на ноги. Мы выражаем им особую благодарность.Впоследствии я был уволен по выслуге лет и по состоянию здоровья, не пригодного для дальнейшего прохождения службы, в связи с заболеванием, полученным при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В дальнейшем по полученному заболеванию установлена инвалидность 2-й группы. За участие в ликвидации последствий аварии награждён орденом Мужества.В канун 30-летия трагедии мы обязаны вспомнить наших товарищей, отдавших жизни за спасение людей от последствий этой страшной трагедии. Мне довелось работать с заместителем министра внутренних дел Кириллом Борисовичем Востриковым, начальником ГУМТ и ВС Иваном Игнатьевичем Комовым, Героем России Владимиром Михайловичем Максимчуком и многими другими людьми, безвременно ушедшими. Светлая память всем погибшим. Мы их никогда не забудем. Алексей ГОЛОЛОБОВ газета "Петровка,38"